В преддверии V Международного музыкального конкурса им. С.В. Рахманинова мы продолжаем публиковать материалы, посвященные как личности великого композитора, так и истории конкурса
Сергей Васильевич Рахманинов (1873-1943) — великий русский композитор, музыкант мирового масштаба, в котором гармонически сочетаются гениальный пианист, оперный и симфонический дирижёр. Его артистическая деятельность, как и у Ференца Листа, была уникально сбалансирована во всех своих направлениях. Сергей Рахманинов стоял на вершине пианистической жизни своего времени, всей мировой истории этого искусства. «Новый Лист», — писали о нем критики, — но только с русской душой!» Других таких примеров история музыкального искусства не знает.
По месту Рахманинова в истории русской музыкальной культуры и почёт. Он был и остается национальной гордостью России. Рахманинов — настоящий коренной русский музыкант. Быть может, такая верность классическим принципам русской музыки помогла Рахманинову, вынужденному четверть века провести вдали от Родины, сохранить на всю жизнь национальный характер и самобытную силу своего дарования. Вот потому-то он дорог нам как певец дум и чувств русского человека, как певец русской природы, ее безграничных далей, ее утренней свежести, благоуханной тишины… Любовь к России – неиссякаемый источник вдохновения композитора, с первых его произведений до последних.
Крепка и плодотворна преемственность и музыкальная связь между Чайковским и Рахманиновым. Духовная связь Рахманинова с Чайковским ощутима в настроениях, в оркестровом мышлении. Сергей Васильевич является хранителем и продолжателем его великой традиции. Пётр Ильич, знавший Рахманинова с отроческих лет, угадал в нём огромное композиторское дарование, предсказал блестящую будущность. 1892 год ознаменовался досрочным завершением обучения в Московской консерватории. Выпускник Рахманинов был удостоен Большой золотой медали, а его имя золотыми буквами записано на мраморной доске.
Первый успех пришел к Рахманинову весной 1893 года, когда в Большом театре состоялась премьера экзаменационной работы – оперы «Алеко», которую Чайковский высоко оценил и помогал ее продвижению на сцену. Рахманинов вспоминал, как «по окончании оперы Чайковский, высунувшись из ложи, аплодировал изо всех сил». Возникшая духовная связь между Чайковским и Рахманиновым не прерывалась в течение 7 лет. Чайковский заинтересованно встречал каждое новое сочинение Сергея, а видел он почти все ранние произведения, начиная с этюда fis moll (1886) и кончая фантазией «Утес» (1893), которой предполагал сам продирижировать. Смерть Чайковского 25 октября 1893 года стала трагическим событием и для Сергея. В тот же день Рахманинов начал писать Элегическое трио (Памяти великого художника). Исполнение состоялось 31 января 1894 года в Москве с участием автора, Ю. Конюса и А. Брандукова.
Но даже блестящее окончание консерватории с золотой медалью гарантии успешной карьеры «свободному художнику» не гарантировало. Зарабатывать продажей сочинений было невозможно, концерты случались редко, только преподавательская работа давала кое-какие средства к существованию. Несмотря на безденежье, молодой композитор был полон сил и решимости заявить о себе. Осенью 1895 года Рахманинов закончил Первую симфонию. На это произведение он возлагал особые надежды, но симфония неожиданно «провалилась», неудачно исполненная в 1897 году в Петербурге А. К. Глазуновым. Наступил тяжелейший творческий кризис – трехлетнее молчание. «Был подобен человеку, которого хватил удар и у которого на долгое время отнялись и голова и руки», – писал композитор.
Преодоление кризиса шло трудно. Близкие друзья отвлекали Рахманинова от мрачных мыслей, приглашали на летний отдых, помогли получить место второго дирижера в Русской частной опере С. И. Мамонтова; родственники рекомендовали ему врача-психотерапевта Н. В. Даля, способствовали знакомству с Л. Н. Толстым. Выходя из кризиса в 1900 году, Сергей в Италии написал вторую часть нового фортепианного концерта (знаменитого Второго) и сцену Паоло и Франчески (для будущей оперы «Франческа да Римини»). Вскоре сочинения одно за другим стали выходить из-под пера композитора. Женитьба на Наталье Александровне Сатиной (1902) и рождение двух дочерей положили конец детской и юношеской неприкаянности.
Помогало и композиторское творчество, и исполнительство. Два года Рахманинов работал в Большом театре качестве дирижера (1904-1906) и вписал блестящие страницы в его историю. Он кардинально изменил позицию и роль дирижёра — разместил дирижерский пульт так, как мы его видим сегодня: перед оркестром, а не позади него у рампы. Критика отмечала: «в оркестровом исполнении Большого театра сразу повеяло новым духом». Великий русский певец Фёдор Шаляпин, большой друг Сергея Васильевича, отмечал: «Замечательный пианист, Рахманинов в то же время один из немногих чудесных дирижёров, которых я в жизни встречал. С Рахманиновым за дирижёрским пультом певец может быть совершенно спокоен. Дух произведения будет проявлен им с тонким совершенством, а если нужны задержание или пауза, то это будет йота в йоту… Когда Рахманинов сидит за фортепиано и аккомпанирует, то приходится говорить: «не я пою, а мы поем». Как композитор Рахманинов воплощение простоты, ясности и искренности».
В 1910-х годах Рахманинов – признанный композитор, пианист и дирижёр. Он много сочиняет и гастролирует как пианист в России и Европе. В декабре 1912 года он прервал концертный сезон, чтобы уехать с семьей за границу для работы над захватившей его темой «Колоколов» – сначала в Швейцарию, потом в Италию. В том же году пришла мысль написать Всенощное бдение, которое он смог завершить только в феврале 1915 года. Громкие премьеры «Колоколов» и Всенощной могли послужить хорошей поддержкой для сомневающегося в себе композитора.
За границей в период работы над «Колоколами» серьезно заболели обе дочери. Девочек спасли, родители увезли их в благословенную Ивановку, которая была особым, волшебным местом в жизни Рахманинова. Это имение родственников жены в Тамбовской губернии ничем не выделялось среди подобных ему. «Здесь все спокойно и тихо, – писал он. И не могу тебе сказать, до чего тут хорошо себя чувствую! Наконец уселся на свое место. И на этом месте и кругом мне все знакомо, симпатично». Сергей Васильевич приступил к осуществлению задуманных им проектов по обустройству имения. Своими мыслями об Ивановке он поделился позднее, в «американский» период жизни. «В каждом русском есть тяга к земле, больше, чем у какой-либо другой нации. В мыслях русских людей о земле есть какое-то стремление к покою, к тишине, к любованию природой, среди которой он живет, и отчасти, стремление к замкнутости, к одиночеству. Начал я говорить об этой тяге к земле, потому что и у меня она имеется. Я сказал, что туда, в Ивановку, я всегда стремился. Положа руку на сердце, должен сказать, что и доныне туда стремлюсь».
Когда в декабре 1917 года Сергей Васильевич уезжал на гастроли в Скандинавию, а в действительности покидал Россию навсегда, он практически ничего не мог увезти с собой. Денег на каждого члена семьи можно было взять не более пятисот рублей, а из вещей – то, что удалось унести в руках. В семье четверо, жена привыкла к обеспеченной жизни, девочки не отличались хорошим здоровьем. Жизнь в Европе пришлось начинать с нуля – не было ни кола, ни двора, ни денег. Заработать можно было только концертами, но чтобы они приносили хорошие сборы, нужно было привести в порядок руки, обновить репертуар, помимо своей музыки играть произведения европейских композиторов… Поначалу приходилось заниматься по пять часов в день, потом чуть меньше – по три. Через полтора месяца состоялось первое концертное выступление. Не прожив в Европе и года, семья Рахманиновых отправился, невзирая на тревожное военное время, через океан в Америку. Спустя месяц после приезда в Нью-Йорк Рахманинов дал первый концерт и потом концертировал в США еще 25 лет.
Регулярно гастролировать Сергей Васильевич начал ещё в сезон 1907/1908. До революции гастроли проходили в России и Европе, за исключением сезона 1909/1910, когда Рахманинов совершил гастрольную поездку по Америке. Максимальное количество концертов доходило до сорока четырех. После 1917 года их число заметно возросло и доходило в отдельные сезоны до семидесяти. Обычно сезон разбивался на две половины: концерты в Америке и Канаде, затем переезд в Европу и концерты в Англии, Франции, Германии, Австрии, скандинавских странах, Голландии, Бельгии, Швейцарии. Или наоборот – начало сезона в Европе, окончание в Америке. Какое-то время фирма «Стейнвей» даже предоставляла композитору специальный вагон с роялем, чтобы он мог, переезжая с места на место, заниматься, не выходя из вагона, не теряя времени на гостиницу и поиски места для репетиций. Однако это продолжалось недолго, так как подобная практика могла просто превратиться в конвейерную систему, что было неприемлемо для музыканта.
Есть в Швейцарии памятное место, связанное с именем Рахманинова. Это Сенар – летняя резиденция композитора с 1932 по 1939 годы. До Сенара летние месяцы Рахманинов с семьей проводил в живописных уголках Дании, Америки, Германии и Франции. В 1930 году Сергей Васильевич купил кусочек земли недалеко от Люцерна, на берегу красивейшего ледникового Фирвальдштетского озера. На противоположном берегу покоится величественная вершина горы Пилатус. Рахманинов задумал обустроить швейцарское «имение» по образу и подобию обожаемой им Ивановки. Месту должно иметь название, и Сергей Васильевич взял для названия фамильные буквы: Се (Сергей) На (Наталья) Р (Рахманиновы). В 1939 году, в связи с надвигающейся Второй мировой войной, Сергей Васильевич был вынужден спешно покинуть Швейцарию и отправиться с женой, старшей дочерью и внучкой в Нью-Йорк. Младшая дочь с семьей осталась в Париже и больше уже никогда не увиделась с отцом. Она жила на вилле Сенар до конца своей жизни (1961 г.), затем хозяином там стал её сын Александр Борисович Конюс-Рахманинов (внук Сергея Васильевича, скончался в 2012 году). Вилла Сенар с разросшимся парком существует и поныне…
За рубежом обострилась особая черта характера Рахманинова – сочувствие к русским людям, терпящим голод и нужду, не имеющим возможность получить образование и работу, и желание помочь им, где бы они ни жили: в России или за границей. Известно более 2000 адресов, по которым Рахманинов отправлял материальную помощь и продуктовые посылки. В числе адресатов не только родственники, друзья и коллеги, но и незнакомые люди. «Просили больные, старые и немощные люди; просили молодые, чтобы иметь возможность получить или закончить образование, чтобы научиться какой-нибудь профессии; взывали о помощи общественные русские организации, заботящиеся о стариках, о сиротах, об инвалидах; просили помочь многие русские учебные заведения, открывшиеся в разных странах Европы: одни нуждались в деньгах для оплаты помещений, другие старались выхлопотать помощь, чтобы подкрепить полуголодных учеников, чтобы обзавестись инвентарем, пианино; нуждались в помощи церкви, общежития. Было у Сергея Васильевича порядочное количество личных пенсионеров. Много денег ушло и на то, чтобы поддержать какое-нибудь начатое “выгодное” дело; большинство их, разумеется, кончалось неудачей. Имена просивших о помощи не подлежат, конечно, оглашению и должны быть преданы забвению. Это соответствует, несомненно, желанию Сергея Васильевича, который не очень любил говорить на эту тему. Все же необходимо хотя бы упомянуть о самом факте помощи, чтобы отдать дань этому доброму, отзывчивому и скромному другу неимущих и страждущих людей. Помогал Сергей Васильевич, сколько мог, товарищам артистам, приезжающим на гастроли в Америку. Имена их пока оглашению также не подлежат…» [По воспоминаниям С. А. Сатиной].
Из письма Е. Ф. Гнесиной: «Дорогой, любимейший, обожаемый Сергей Васильевич и дорогая Наталья Александровна! Вы себе представить не можете, какую громадную радость доставила мне и всему нашему дому Ваша посылка и, главное, память о нас, скромных труженицах! Ведь никто из наших многочисленных знакомых и друзей, находящихся теперь за границей, ни разу не вспомнил о нас, ведущих такую безрадостную, полную труда и тревог жизнь. <…> 27 декабря я созываю всех своих преподавателей на экстренное педагогическое собрание – вечеринку, на которой угощу всех пирогом с рисом, куличом и чаем с молоком». (Москва, декабрь 1921). Из письма М. С. Шагинян: «Дорогой Сергей Васильевич, помните ли Вы меня? Я только на днях, случайно, узнала Ваш адрес и хочу попросить Вас о том, о чем, вероятно, Вас просят отсюда без конца: внесите, пожалуйста, в ARA (Американское агентство помощи русским) 10 или 20 долларов, чтобы мне выдали здесь продовольственную посылку». (Петроград, февраль 1922)
А вот отклик С. В. Рахманинова на события Второй мировой войны. Трогательная запись сопровождала передачу денег – сбора от концерта Рахманинова на Родину: «От одного из русских посильная помощь русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу», – так было написано им в 1942 году. Долгое время в силу запрета С. В. Рахманинова (человека скромного до застенчивости, сдержанного до замкнутости) на информацию, его благотворительная деятельность оставалась закрытой зоной его биографии. На деле же Рахманинов поражает размахом своей благотворительности; он истратил на эти цели примерно треть всех заработанных денег. Сейчас настало время говорить о ней широко, подробно, возможно следует издать отдельной книжкой материалы, касающиеся этой стороны его жизни. Их накопилось предостаточно.
Одним из самых «русских» сочинений Рахманинова зарубежного периода стала Третья симфония, завершенная в 1936 году и исполненная Филадельфийским оркестром под управлением Леопольда Стоковского. Эссе Джона Пристли о Рахманинове поражает его характеристикой Третьей симфонии. «Я не берусь утверждать, что это великая симфония, просто ни с каким другим музыкальным произведением сравнивать ее невозможно – так явственно и зримо предстают в ней оглушительная боль и глухое отчаяние человека, мучимого, как мучилось столько других, – тоской по Родине» (Джон Бойнтон Пристли. Заметки на полях. Особые удовольствия. Эссе «Рахманинов. Симфония № 3 ля минор». М., 1988, с. 421-423).
За три месяца до смерти Сергей Васильевич посетил советское генконсульство в Нью-Йорке, встретился с А. А. Громыко и высказал желание вернуться на Родину. Болезнь и смерть помешали осуществлению этого желания. Могила Рахманинова находится на кладбище Кенсико под Нью-Йорком. Поразительно, – это место на карте называется Валгалла…
Сегодня Рахманинов для нас – это символ России. Его музыка звучит повсеместно. Осуществляется издание собрания сочинений, его творчеству посвящаются фестивали и конференции. Одна из них носила знаковое название «Рахманинов – национальная память России». Рахманиновское общество при активном участии внучатого племянника композитора – Юрия Павловича Рахманинова – поставило в России три памятника Рахманинову: в Москве на Страстном бульваре (скульптор О.Комов, 1999 г.), в Тамбове и Великом Новгороде (скульптор А. И. Рукавишников, архитектор В. Б. Бахаев, соответственно 2006 г. и 2008 г.).
В 1981 г. профессора Московской консерватории по инициативе В.К.Мержанова учредили Рахманиновское общество и конкурс им. С.В.Рахманинова с монографической программой. С 1983 года прошло два Всесоюзных и четыре международных конкурса. Рахманиновское общество собирает меморий для открытия музея Рахманинова в Москве, отремонтировало помещения в старинном доме на Большой Ордынке и открыло концертный зал, проводит конференции, лекции, форумы, объединяет российских и зарубежных любителей творчества Рахманинова.
В июне 2014 года состоялся Первый международный фестиваль музыки Сергея Рахманинова, организованный Российским национальным оркестром во главе с художественным руководителем и главным дирижером Михаилом Плетневым. Проект РНО был нацелен именно на Музей композитора в деревне Ивановка, что в 150 километрах от Тамбова. «Несмотря на отсутствие какой бы то ни было инфраструктуры для проживания гостей и значительной отдаленности от больших населенных пунктов, — говорит в своем интервью М. В. Плетнев, <…> мы пришли к мнению, что пришло время для проведения на территории усадьбы настоящего международного фестиваля. Концертная площадка будет устроена прямо напротив усадьбы под открытым небом. Количество людей, которые приезжают в Ивановку на экскурсии, вполне достаточно, чтобы заполнить “зал” на 1000 мест и больше». Чтобы осуществить такой план, предстояло привезти в Ивановку симфонический оркестр, хор, собственный — «плетневский» — рояль, соорудить концертную эстраду, разместить исполнителей и, наконец, «заказать» погоду. Тогда над Ивановкой грозным фронтом ходили дождевые тучи, с небес обрушивались ливневые потоки. Как удалось все это? Но чудо свершилось. На открытие съехалось семь гостей из 27 регионов России и из-за рубежа, словно по волшебству засияло солнце, запели птицы…
Специально для Русского академического фонда,
И.А. Медведева
Музыковед, кандидат искусствоведения, член Союза композиторов России, Член Ученого совета ГЦТМ им. А.А.Бахрушина, Ученого совета ВМОМК им. М.И.Глинки, Ученого совета Мемориального музея А.Н.Скрябина, действительный член Международной академии информатизации
